[А ты, хочешь?]
В 82день своего рождения прогуливаясь по парку, что близь дома престарелых где я обитаю последние 12лет, я повстречался со своей старой знакомой, с осенью. Она пряталась за подёрнутыми золотом деревьями и о чем то горько плакала. Никогда ещё, я не замечал, насколько прекрасна осень. Даже плачь её был похож на музыку, такую трогательную и нежную… Медные нити её волос переплетаясь с ветками деревьев, проникая в белые барашки облаков, тонув в прохладной воде озёр монистовым звоном перекликались с солнцем. Множественные шлейфы её одежд укутывали землю наполняя еле тёплый влажный воздух шуршанием понятным даже глухому от рождения человеку вроде меня. Я подошел поближе, осень, кажется стала пугливее, чем когда либо. Чуткость присущая ей обострилась и больше напоминала инструмент хирурга- скальпель. Без лишних слов, стало ясно…она плачет о трепете и романтике, что люди потеряли последнее время. Никто больше не радуется, когда она выжимает тучи и сия живительная влага лёгкой прохладой обрушивается на землю. Безразличны стали и волшебные моменты грозы, которая даже ночью позволяла ясно увидеть всё золото осени, которым она так гордилась. Вдохновение, которыми так была богата Осень боле никому не нужно. Только самый редкий прохожий, зачастую одинокий поэт с чуткой душой, по истине благодарен осени, но таких всё меньше и меньше. В качестве поддержки я мог предложить только всё своё внимание и внимание своей подруги детства- одиночества, мы неразлучны даже сейчас, когда я уже не обижаюсь на её колкие шуточки и замечания, когда я позволил её уйти к кому-нибудь другому.
И вот, сидя так, в уютной уже кое где прогнившей беседке, с двумя верными старыми подругами я не заметил как умер. Это произошло так просто и легко, что я ничего понять не успел, пока не увидел свою жену, детей и внуков в добром здравии в лучах исцеляющего багрово-красного заката, что как многоточие в стихотворении одного знакомого поэта, сулил только счастье.
Обсудить у себя
2
И вот, сидя так, в уютной уже кое где прогнившей беседке, с двумя верными старыми подругами я не заметил как умер. Это произошло так просто и легко, что я ничего понять не успел, пока не увидел свою жену, детей и внуков в добром здравии в лучах исцеляющего багрово-красного заката, что как многоточие в стихотворении одного знакомого поэта, сулил только счастье.
